|
Я пылью лягу тонко-невесомой
на камни вдоль исхоженных дорог,
в щелях домов, в траве степи огромной,
на каждый мной исписанный листок. Я прах еси и к праху возвращаюсь.
Не в небо, не в ручей - из пыли в пыль.
В мельчайшие частицы распадаюсь,
пушистые, как призрачный ковыль. И, зная наперед, чем обернется
в конце меня пустое естество,
душа без сожаленья оторвется,
ведь с пылью где же видано родство... |
Перепад напряжения цепи шутя замкнул
И фонтанами искр полыхнули мои мозги.
Из-под тела с петлею уверенно вышиб стул,
Оборвал с полуслова, не дав дописать строки. Коротнуло сознание, током ударив в грудь.
Замыкание выжгло к черту обмылок сна
И, вдохнув голубого тока тугую муть,
Я прошла сквозь место, где прежде была стена. |
Он воскреснет через неделю,
в свое Светлое Воскресенье,
не знакомый с людским забвеньем,
обреченный на клятву: "Верю!" Он воскреснет и снова - в небо,
где жестокий господь-родитель
после казни вернет в обитель,
словно сам здесь причастен не был. Он воскреснет легко и тихо
и никто не заметит снова.
Он воскреснет, оставив слово
"Отпустите!" в корявом "стихо".
В моем "богохульном" стихо.
Извините... |
Почти весна. Почти любовь.
Почти разгаданная тайна.
Почти свершенное "случайно".
Почти начавшееся «вновь». Почти с тобой. Почти с начала.
Почти расплакавшийся дождь.
Почти рассказанная ложь.
Почти тепло под одеялом. Почти смогли. Почти сумели,
Почти открыли двери в дом.
Почти забылись общим сном,
Почти наверх. Почти взлетели...
|
|
Как на бумагу донести предутренние облака?
Пока в слова их обернешь, они обмякнут и стекут...
Писать стихи о красоте не поднимается рука:
Те, кто прочтут их, все равно со мной тот миг не проживут.
Но иногда - хоть вой, хоть плачь от невозможности вписать
В формат листа кленовый лист, слетевший сложною дугой.
И я опять, в который раз, начну тихонько умирать,
Что словом по листу пишу... А мне бы кисточкой простой.
|
|
Ты согласна, что дождь навевает тоску?
Я унынием, словно сосуд, наполняюсь,
Постепенно за край его переливаюсь,
Собираю, просохнув, себя по куску.
Ты заметила, как в этой каплющей мгле
Замирают под крышами мокрые птицы?
Как и с ними, со мной ничего не случится,
Если я нарисую тебя на стекле.
Так легко в этот дождь от тебя уходить,
Почему-то потом забывая вернуться
И однажды с такой же тоскою проснуться,
Но уже не суметь в этом дождь обвинить.
********
В конце меня, наверно, будет дождь.
Обычный дождь, как те, что льют в апреле.
В конце меня ты просто не придешь
И не взлетят крылатые качели…
Я стану прошлым, пройденным путем.
Сотрешь меня как контур карандашный,
И я закончусь маленьким дождем,
Так легче будет и совсем не страшно
*******
|
|
За спиной у меня -
Двадцать шесть с половиной ступеней.
Над моей головою -
Стеклянно-глухой потолок.
Мне оттуда звонят,
Но поставить меня на колени
Не заставят: со мною
Настройка "отключен звонок".
Двадцать шесть этажей.
Моя жизнь как проект небоскреба,
Словно лестница, тянется
Вверх, но в стекло потолка
Упираюсь. Ударить сильней -
Означает "свобода"!
....................
Вот бы мне не пораниться
В битых кусках тупика!..
|
Простите мне меня. Я ухожу.
Бегу, как крыса с тонущего судна.
Всегда хотела этого подспудно.
Простите! Я не требую - прошу... Просите мне меня. Я не смогла.
Я слишком много на себя взвалила
И надорвалась становая жила.
Простите! Я не правильно жила... Простите мне меня. Усталость всю
Меня собою насквозь пропитала.
Простите мне меня. Я так устала...
Я возвращаюсь на свою стезю.
|
После меня разойдутся круги по воде,
Лягут цепочкой следы на полоске песка,
Отзвуки эха слетятся в родное "нигде"
И, не спеша, проплывут на закат облака. После меня распадется на пряди туман,
Капля росы упадет перед зноем с утра,
Яркий мираж одурачит чужой караван,
Ветра порыв разметает остатки костра. После меня не останется книг или дел
В памяти времени. Я не об этом скорблю.
Губкой сотрется с доски гимназический мел.
Воспоминания я все равно не люблю.
|
|
Твой хрустальный соблазн проморозил насквозь мои пальцы.
Иней выдох окрасил кристаллами свежего льда.
Ты алмазную пудру наживкой для ловли скитальцев
Рассыпаешь небрежно, пока не замерзла вода.
Я пленилась игрой огоньков в отшлифованных гранях
Бриллиантовой ночи, раскинувшей снежную сеть.
Было странно смотреть, как зеркальные плоскости ранят
Кожу плеч и лица, начиная при этом звенеть.
Удивленно смотрю на тебя сквозь замерзший хрусталик
Льдинкой глаза, что был лишь секундою раньше живым.
Вместо ребер теперь у меня - ледяные спирали.
Теплый дух естества ты забрал, чтобы сделать своим...
|
|
