Все проклято. Спускался вечер.
Багрянцем странным тлел пейзаж.
Шипящий демон словно блажь
Когтями сладко рвал мне плечи.

В вакханской пляске, по червям,
Сжав похоть, разбредался люд.
И медный всадник вздернул кнут,
И кавалеры били дам.

Я отходил в последний раз
Смотреть в твой вековечный путь.
Шептал, дрожа, «прости, забудь»,
Боль поглощал магнит из глаз.

Ты шла, спускаясь в красный мрак,
Сорвать на смерть свою цветы.
Здесь господа раскрыли рты -
Слюна из душ текла на фрак.

Ты шла вдоль пьяных фонарей.
Жара рубила в фарш сердца.
Цветов больная желтизна
Вбирала смех ушедших дней.

Твои котурны въелись в прах,
От смрада взгляд терял свой след.
Лишь ангелы шептали бред,
Сквозь сны на висельных столбах.

Куда ты шла? Туда, вперед…
В бездонный день, в высокий мир.
Век бил в тебя огнем мортир,
Размазал кровь хрустальный свод.

Ты шла в скопленьях тел и лет,
Сложить в гроб желтые цветы,
Как знак погибшей красоты.
И все проклясть. Всплывал рассвет.

***

Мы встречали весну в июле,
Солнце воздух пыталось поджечь.
Тихо нищие спины согнули.
Парк с испуга глотал валидол,
И рассыпались волосы с плеч.
Вы позвали меня. Я пошел.

Дальше, дальше в паноптикум лиц
Вы смеялись, вуалью сверкая.
Маски демонов, маски убийц
Вены резали блеском стекла.
Я догнать смог вас где-то у Рая,
В тихой неге вся боль замерла.

Вы мне робко сказали: «Простите,
Я зашла в ваш ужасный шантан.
И Печаль была столь ненасытна,
Что убьет нас обоих теперь.
Вы разрежьте на шее аркан,
Совершите со мной адюльтер».

Я был болен, я шел в бреду,
Тихо Рай догорал за плечами.
Я сказал, что я к вам не приду,
Что я думать не знал об измене.
В белой маске чужими словами
Вновь рыдал и страдал на сцене.

В грязном парке гуляя в июле,
Я Печаль целовал в ладонь.
Вязы низко как нищие гнулись,
Ветер злобно шипел после сна.
Стих в пруду ваш утопленный стон.
А в Аду ведь была весна.