Глава 2
В которой Долбогрызов принимает на себя гнев жены, а заодно еще раз убеждается, что любовь – странная штука. «Мать твою, Ваня. Ты где это был?»
Хотел было сказать: «К соседке ходил».
Но шутить так с женой Иван убоялся,
А как объяснить отколь такой взялся?
Женка Наталька, в миру просто Наташа,
Была вот та самая женщина наша,
Что ударом в оглоблю коня тормозит,
И в горящую избу не думав вбежит.
«Нет женщин плохих, ищи, не найдутся.
Откуда тогда жены-стервы берутся?»-
Думал Иван, но упрямо молчал
И от ударов скалкой рычал.
Но рычал про себя, злить женку нельзя.
Еще одна в жизни рвалась стезя.
Плюнул б давно, ногой бы топнул в сердцах,
Кривую усмешку показал на устах,
Из дому б ушел, душа и тело устали,
А эта Наталька с тещей достали.
Теща, наверное, в дочь уродилась.
Мегера такая - в кошмарах не снилось.
Квадрат метр на два - это только лицо.
Иван уже было ступил за крыльцо,
Но что-то держало, быть может дела,
Быть может любимая стерва-жена.
Кому такой нужен, только ведь ей,
А бьет - значит любит всех горячей.
«Готовит на славу, супруга моя.
Ласточка, прелесть. И мне без тебя
Свет этот вовсе станет не мил.
Всегда я тебя, Дорогая любил».
И стоял Долбогрызов, от ударов моргая.
Привык он давно. Зачем жизнь-то другая?
Вот так день за днем и раз за разом
Занимался, не зная того садомазом.
«Нет ну надо такое!!! За что такая рутина?
Да думаешь чем ты, тупая скотина?
Пьяный и голый, чего ухмыляешься?
Тебе все равно да? Ни с кем не считаешься?»-
Орала Наталька, и скалкой дубовой
По дубовой башке его била сурово.
«Дык я это так вот…- Иван под ударом твердил -
Я шел…подворотне…трое…верзил…
Хотели…отнять…денег…потом..
Раздели… иначе…меня бы…ножом».
Когда до жены общей смысл дошел вдруг,
Наталька нехилый ощутила испуг:
«Ну что ж ты молчал, думал о чем?
Пойдем дорогой, скорее пойдем.
Прости ты заразу. Любимый прости.
На кухне тебя уже ждут пироги.
Я спецом, как ты любишь, их напекла.
Сейчас тебе милый поставлю чайка.
Обогрейся скорей, плед на плечи накинь,
Трусы свои мокрые в ванную кинь».
«Вот что за штука такая любовь».-
Дивился Иван про себя вновь и вновь.
Обогретый и сытый повалился в кровать.
Протрезвел. Собрался уже засыпать,
Но в комнатной мгле прошуршали шаги,
И чья-то рука вдруг коснулась груди.
Нежный запах духов окутал Ивана.
Он не спеша погружался в нирвану.
Лет семь уж женаты, а как тогда, в первый раз,
Ее он хотел нестерпимо сейчас.
Но не спешил, продолжая мгновенье
И в том была прелесть. Он с наслажденьем
Натальку к себе плотней прижимал,
Ее тело ласкал, целовал, возбуждал.
Искал ее губы губами в ночи
То выше, то ниже спускались они…
…И серый дождь барабанил по крышам.
Блаженные вздохи двоих он услышал.
Чувствуя пламя этих людей,
Он по окнам стучал, то сильней то слабей.
То прекращался и, выждав немного,
С удвоенной силой подоконник бил строго…
«…Странная штука эта любовь» -
Повторял Долбогрызов день за днем вновь и вновь.
И опять работа с утра допоздна,
А дома ждет злющая стерва-жена…