Провода гудят, деревья гнутся,
Женский голос тихий за оградой.
Просит, чтобы сын ее вернулся,
Просит и не чувствует утраты.

Ветер заглушает все молитвы,
То кричит, то шепчет, но не плачет,
Ведь когда скрипит одна калитка
Слезы ничего уже не значат.

…Ничего не значат на погосте
Ни ее пустые ожиданья,
Ни глаза без радости и злости,
И ни две увядшие герани.

— На кого оставил меня, милый? —
И глаза поспешно закрывает,
Будто ждет ответа у могилы,
Только та ответить что не знает.

Волосы свисают в беспорядке,
Бледное лицо, сухие руки,
Слишком много белых на ней прядей.
Каждый белый волос — это муки.

И все вспоминает те мгновенья,
И свой крест на шее потирает…
— Пусть тебе понравится в забвенье.
Пусть не зря в тринадцать умирают.

Погост.

На погост придя под серым небом,
Не цените человека по цветам.
Или под дождем придя и снегом,
Или просто мимо проходя.

Каждый здесь участок за забором
Перенес и слезы и печаль,
Замолчал вдруг дождь над желтым полем.
Перед ним любой бы замолчал.

И не надо имена читать и письма,
Что на камне вписаны навек,
Это не для всех, а лишь для близких,
Кому важен этот человек.

Но и все же можно и не трудно
Угадать, кто там лежит один.
Каждый может ровно за минуту
Отгадать, что там за гражданин.

Видишь, розы белые прислали,
И ограду выкрасили вновь?
Значит кто-то в грусти и печали
Проявил к покойнику любовь.

Значит, любят все еще, такого,
Пусть он умер много лет назад.
Пусть он не сказал, наверно, много,
За него другой уже сказал.

А вот здесь уныло и сурово.
Здесь нет ни ограды, ни цветов,
Этот человек был очень строгий,
Не любил он в жизни никого.

Потому к его сырой могиле
Не несут знакомые цветы,
Ну а вы смогли бы, вы смогли бы,
Полюбить без мыслей и души?

Потому не думай ты о поле,
Где кресты, вокруг одни кресты,
Где все затонуло в рьяном горе,
Где в живых остались лишь цветы,

Где туманы реют над крестами,
И слезами все орошено,
И дорога памяти меж нами
Растянулась как веретено…