Поль стоял у кромки прибоя и, обернувшись на пустынную полосу пляжа, смотрел, как адвокат Коллинз целует его мать. Тот, дурачась, сбил носом шляпу с её лица и склонился над шезлонгом. Поль слышал, как она смеётся. Это был счастливый, очень счастливый смех. Когда они жили с отцом, она так никогда не смеялась.

- Поль, поплыли наперегонки!?

Он отвернулся: Лилу сидела, зарывшись ступнями в песок и швырялась в него невесомыми, выбеленными солнцем, завитками пустых раковин, которые не долетали.

С тех пор, как родилась Лилу, Поль стал чаще гостить у дедушки с бабушкой. Или, говоря точнее, стал иногда приезжать домой на праздники.

- Ты взрослый парень, - сказал адвокат Полю, когда ему было столько же лет, сколько сейчас его сестре - неполных семь: - Понимаешь, что отца я тебе заменить не смогу, да и никчему это. Ты должен, - он сделал ударение на слове "должен", - ты должен помнить своего отца. А мы с тобой будем просто хорошими друзьями, очень хорошими друзьями!

И они стали хорошими друзьями. Такими, что, встретившись случайно на улице раз в пять лет, шумно выражают свой восторг и жмут с горячностью протянутую руку, судорожно пытаясь в то же время выбрать одно верное из дюжины всплывших в памяти имён, и, выплеснув весь дежурный запас доброжелательности, разбегаются по своим делам ещё на годы до очередной неожиданной встречи.

- По-оль!!. - тянет девочка. - Я говорю, поплы-ыли, ну поплыли же!

У неё голубые глаза его матери и светлые ... Читать дальше »