 Что такое пещерные города
Пещерные города юго-западного Крыма, расположенные в окрестностях Бахчисарая и Севастополя в пределах Внутренней гряды Крымских гор, хорошо известны как популярные туристические и экскурсионные объекты, чему немало способствуют и живописные пейзажи речных долин, над которыми вздымаются величественные отвесные скалы, испещренные отверстиями искусственных пещер, вырубленных в относительно мягкой горной породе - мшанковых и нуммулитовых известняках - средневековыми обитателями края, и полная загадок и тайн древняя история этих странных с точки зрения нашего современника поселений.
Название пещерные города, конечно, является условным - археологические исследования убедительно показали, что оно объединяет памятники разных типов: города, крепости, феодальные замки, монастыри. Кроме того, следует учитывать, что средневековые крымские горожане жили отнюдь не в пещерах, а в домах усадьбах - как правило, двухэтажных (за исключением монахов, действительно предпочитавших селиться в пещерных кельях, что само по себе имело для них определенное религиозно-символическое значение). Однако архитектурный ансамбль каждого из поселений, традиционно включаемых в перечень пещерных городов, состоял не только из наземных построек - ныне большей частью разрушенных, заплывших землей и заросших лесом или кустарником - но также из неизменно поражающих воображение посетителя сооружений, высеченных в скале, то есть искусственных пещер. Сейчас понятно, что большинство подобных помещений использовалось для хозяйственных нужд (подвалы, кладовые, стойла для скота), но были также пещеры, созданные в оборонительных целях (боевые казематы), гидротехнические сооружения (осадные колодцы, емкости для воды), склепы и плитовые гробницы, а также представляющие особый интерес в силу своеобразных архитектурных достоинств, тщательности отделки и встречающихся остатков фресковой росписи пещерные храмы.
В юго-западном Крыму вершины некоторых гор Внутренней гряды представляют собой ровные плато, огражденные с нескольких сторон абсолютно неприступными скалами высотой в несколько десятков метров. Именно на таких плато средневековые военные инженеры предпочитали возводить крепости или замки, то есть объекты, предполагавшие наличие комплекса оборонительных сооружений, предназначенных для отражения нападения потенциального противника. В данном случае сама природа предельно упрощала поставленную задачу - вполне достаточно было возвести мощные оборонительные стены лишь на тех немногочисленных и не слишком протяженных участках, где на плато имелся свободный доступ для того, чтобы превратить эту вершину в неприступную цитадель.
Защищенная территория плато застраивалась зданиями с черепичной кровлей - черепица производилась здесь же, в местных гончарных мастерских, а строительный камень добывался непосредственно в толще скалы, на вершине которой вырастал город-крепость. При выработке камня, разумеется, возникали полости, искусственные пещеры, удачно компенсировавшие нехватку свободного места на поверхности плато и оборудовавшиеся для тех или иных потребностей горожан. Пещеры по возможности благоустраивались, оснащались деревянными мостками, лестницами, перилами, дверями и прочими удобствами, пазы и вырубки для крепления которых встречаются в этих помещениях практически повсеместно - причем отсутствие подобных конструкций в настоящее время заставляет иных неосведомленных посетителей полагать, что перемещаясь по своему городу, средневековые крымчане ежедневно являли чудеса акробатики. Нет, все было достаточно удобно и разумно устроено.
Вход в такие пещерные сооружения, естественно, был возможен только с поверхности плато.
 Вне охраняемой территории крепости, у подножия скалы вокруг некоторых феодальных замков находился посад - его жители также высекали навесы и хозяйственные пещеры, а вдоль верхнего марша колесной дороги, ведущей к главным воротам крепости или замка согласно древней традиции тянулась вереница пещерных склепов и кладбищенских часовен. Что касается пещерных монастырей, то это были неукрепленные поселения, и вход в их внутренние помещения - располагавшиеся в несколько этажей или ярусов кельи, трапезные, храмы - монахи всегда устраивали в нижней части скалы, у ее основания. Учитывая эти особенности, не так уж сложно различить тот или иной тип поселения.
По направлению от Симферополя к Севастополю, с северо-востока на юго-запад можно перечислить следующие средневековые поселения, привычно называемые пещерными городами: Бакла (небольшой город с цитаделью, около 90 искусственных пещер), Чуфут-Кале (город, около 160 пещер), Успенский монастырь, Тепе-Кермен (видимо, замок феодала, около 250 пещер), Кыз-Кермен (город, всего лишь 3 пещерных сооружения), Качи-Кальен (монастырь), Сюйренская крепость (феодальный замок с хорошо сохранившейся оборонительной стеной и башней, здесь на плато мне известна только одна небольшая искусственная пещера непонятного предназначения, причем в археологической литературе она не упоминается), Чильтер-Коба (монастырь), Мангуп (город с цитаделью, столица Феодоро, около 100 пещер), Шулдан (монастырь), Чильтер-Мармара (монастырь), Эски-Кермен (город, около 400 пещер), Каламита (крепость, составляющая единый комплекс с несколькими пещерными монастырями Инкермана).
Каждый из названных мной объектов неповторим и удивителен, посещение любого из них пробуждает воображение, дарит массу свежих впечатлений - и вызывает множество вопросов. В самом деле, что за люди строили такие города и жили в них, представители какого народа, какой цивилизации создали эти диковинные каменные лабиринты? Почему мы ничего не знаем о них? Может быть, нынешние историки что-то от нас скрывают? Недаром они предпочитают осторожно называть строителей пещерных городов не иначе как "средневековым населением Крыма". Обратите внимание, не народом - населением. В чем же дело? Попробуем выяснить. Прежде всего задумаемся: что же за наука такая - история?
Пещерные города в тумане исторической наукиНесмотря на то,что архитектурные особенности пещерных сооружений, известных в юго-западном Крыму, явно указывают на византийскую традицию, путешественниками, краеведами, историками, посещавшими эти исторические памятники в разное время выдвигались многочисленные и зачастую весьма противоречивые версии обстоятельств их возникновения. В пещерных городах видели то крепости тавроскифов, то генуэзские твердыни, то убежища первых христиан, то жилища фантастических троглодитов, якобы обладавших каким-то особым умением "размягчать" скалу. Иные полагали даже, что в период существования этих поселений скалистые вершины гор-останцев, на которых они расположены, были островами, вокруг плескались морские волны и обитатели пещер подплывали на лодках прямо к своим родным очагам.
И сегодня, развлекаясь этими забавными домыслами, следует, на мой взгляд, извлечь из них определенный урок, свидетельствующий об относительности человеческого знания - постулаты, освященные авторитетом современной науки и представляющиеся нам незыблемыми, могут показаться представителям последующих поколений столь же смешными и нелепыми.
Значительный прогресс, которого на данный момент удалось достичь человечеству в сфере бытовой техники и коммуникационных технологий не должен вводить в нас заблуждение - мы, как и прежде, не слишком много знаем о закономерностях и тайных пружинах, приводящих в движение механизмы окружающей нас вселенной, и наличие у нашего современника персонального компьютера и мобильного телефона еще не является прививкой от обыкновенной наивности.
Вышесказанное необходимо учитывать вдвойне, если речь идет об истории - науке, как было удачно сказано кем-то, подозрительно гуманитарной, а кроме того известной опасной близостью к некоторым весьма щекотливым вопросам внутренней и внешней политики тех или иных государств и, в результате, представляющей собой поле для разного рода манипуляций, активно используемых в ходе межцивилизационной идеологической борьбы.
 В процессе археологических исследований и работы с письменными источниками удается установить определенные исторические факты, однако воссоздание целостной картины жизни давно минувшей эпохи возможно лишь посредством интерпретации этих фактов, причем последняя может быть сколь угодно ангажированной - успех осуществляемой реконструкции будет зависеть не от степени ее достоверности, а от уровня поддержки, оказываемой ей официальными государственными институтами и средствами массовой информации. Одним словом, истину в исторической науке не открывают - ее утверждают, и вот уже изумленный обыватель узнает из телевизионной программы или газетной публикации, а то и художественного произведения, "как там было на самом деле".
Все это в полной мере касается древней и средневековой истории Крыма, поэтому хочу сразу предупредить читателя - при построении собственной версии интересующих меня аспектов судьбы того или иного пещерного города я буду строго придерживаться накопленного на сегодняшний день фактического материала по данному вопросу, однако не премину нарушить некоторые негласные табу, существующие в нынешней литературе, посвященной археологическим памятникам крымской Готии. Боюсь, я не смогу оправдать свою дерзость в глазах обладателей научных степеней и получателей грантов, но ничего не могу с собой поделать - ведь там, где одни видят лишь серый камень и зеленый мох, для другого явственно проступают огненные знаки времени.
Готы и Византия. Какой народ создал пещерные городаИтак, в свете современных представлений поселения, впоследствии названные пещерными городами, первоначально представляли собой крепости, возведенные в конце VI века, видимо, во время правления византийского императора Маврикия, руками местного населения - тех самых крымских готов, федератов ромейской державы, о которых за полстолетия до этого достаточно подробно рассказал в своем трактате "О постройках" Прокопий Кесарийский, секретарь Велизария, одного из блестящих стратегов эпохи великого Юстиниана I. По словам Прокопия, это готы, некогда не последовавшие за знаменитым вождем Теодорихом, направлявшимся в Италию - вместо этого они предпочли обосноваться на территории высокогорной, но весьма плодородной области Дори. По всей видимости, под областью Дори надо понимать юго-западную часть Горного Крыма и часть крымского южнобережья, а вот о готах в другом своем труде, "Книге войн", Прокопий сообщил, что "в прежние времена они назывались также скифами, так как все те племена, которые занимали эти местности, назывались общим именем скифов".
У осведомленного читателя здесь неминуемо возникнет вполне законное недоумение - скифы и готы известны как совершенно разные этносы. Это действительно так, тем не менее будем исходить из того, что свидетельства Прокопия совершенно точно отображают реалии его времени - надо думать, секретарь Велизария разбирался в них ничуть не хуже современных историков, кроме того, в отличие от последних, в его деятельности не прослеживаются какие-либо специфические конъюнктурные мотивировки, которые могли бы послужить причиной намеренного искажения информации и подтасовок в данном вопросе. Откуда же вышеупомянутое парадоксальное отождествление готов со скифами. Попробуем выяснить.
В середине III в. на Крымский полуостров обрушивается волна грозных завоевателей - это были воины Готского  союза племен. Историческая родина восточногерманского этноса готов - берега Балтики, отсюда всю первую половину III столетия готы последовательно продвигались на юг, вступая в сражения и заключая военные союзы с многочисленными опять же германскими, а также праславянскими и скифо-сарматскими племенами, населявшими огромную Восточноевропейскую равнину. Нельзя исключить того, что именно поход готов инициировал сложные этнические процессы, столетиями позже завершившиеся формированием народа древних русичей.
А пока что в 250 году готы форсируют Дунай и начинают опустошать провинции Римской империи. Уже около 251 года и над Таврикой поднимается зарево пожарищ - гибнут в огне крепости позднескифской державы Неаполис, Хабеи, Палакион. Готы (отныне под этим этнонимом следует понимать всех разноплеменных представителей Готского союза) оккупируют Пантикапей, столицу Боспорского царства и заставляют царя Рескупорида IV предоставить в их распоряжение флот Боспора. Отсюда эти свирепые бойцы и алчные грабители совершили ряд дерзких морских набегов на богатейшие города малоазийского побережья Понта Эвксинского, но в итоге были разгромлены и рассеяны опомнившимися римлянами - империя была все еще сильна.
Уцелевшие готы поселились в Крыму, где ассимилировали потомков покоренных ими тавроскифов, сармат, греческих поселенцев. Так возник раннесредневековый этнос Горного Крыма, которому впоследствии предстоит упоминаться в различных письменных источниках под именем крымских готов, но также скифов, сармат, греков. И любое из этих названий будет соответствовать действительности - в какой-то степени, конечно. Прокопий Кесарийский, будучи современником описываемых им событий, видимо, хорошо понимал этническую мозаичность народа, о котором он рассказывал, называя готов области Дори превосходными в военном деле, искусными в земледелии и просто гостеприимными людьми - отсюда и кажущийся анахронизм в его тексте.
Фактически на территории полуострова образовался локальный вариант того этнического конгломерата, который севернее, в "священных излучинах Данпар" (так готы называли Днепр) со временем переплавится в пылающем горниле истории в народ, который назовет себя и свою землю - Русь.
Вот это глубинное генетическое единство арийских народов Северного Причерноморья и русичей призваны всячески замаскировать, высмеять, объявить вздором, вредным заблуждением или даже "русским фашизмом" высокоученые работы целого ряда сегодняшних "дипломированных специалистов". Задача, поставленная перед этими господами заказчиком, вполне понятна: "Крым не должен принадлежать русским, Русские не имеют на него никакого права, они чужие на этой земле" - вот что останется на дне чаши, поднесенной нам современной исторической наукой, когда испарится псевдоинтеллектуальная риторика и лопнут пузырьки дутых археологических обоснований. Осторожней, ребята - в этой чаше моча, а не шампанское!
Опасно недооценивать противников нашей цивилизации - они ничего не делают зря. Не имея стилистической возможности развернуть подробную аргументацию в рамках данного эссе - этому, в частности, будут посвящены следующие публикации данного цикла - все же скажу: Крымский полуостров обладает не только важным геополитическим, но и огромным мистическим потенциалом, причем это мистический потенциал стратегического назначения.
Каждая имперская нация, терявшая контроль над Крымом, вскоре после этого терпела полный крах - так было с римлянами, византийскими ромеями, турками-османами. Хотелось бы верить, что мы найдем возможность вспомнить свою истинную историю и не позволим врагу заставить нас окончательно забыть себя.
Но вернемся к раннесредневековым обитателям крымской области Дори. Во второй половине IV в. Крым заполняют орды новых завоевателей - гуннов, однако их деятельность ограничивается по преимуществу степными просторами. Горы отпугивают кочевников, в глубоких лесистых ущельях, огражденных отвесными скалами, бесстрашные всадники Великой Степи чувствуют себя неуверенно, им повсюду мерещатся ужасные лики местных богов, готовых в одночасье сомкнуть свои каменные объятья и раздавить незваных гостей.
К этому времени многие готские витязи пали в кровопролитных сражениях с гуннами и римлянами, сил у готов было явно недостаточно для того, чтобы противостоять гуннскому нашествию, и в этот трудный для готов час Крымские горы принимают их под свою спасительную сень, дарят тишину и покой, живую воду хрустальных ключей и целебные травы альпийских лугов. В бурном V столетии многие племена готов вслед за гуннами направятся в Италию, где окончательно сокрушат Западную Римскую империю, на обломках которой возникнут готские королевства, в том числе - королевство остроготов, созданное Теодорихом. Однако крымские готы-тетракситы, как указывает Прокопий, не последовали за Теодорихом в Италию - видимо, горная Таврика к этому времени уже воспринималась ими как родина.
По сути это был новый этнос, быстрой и успешной адаптации которого к ландшафтно-климатическим условиям Крымских гор немало способствовала интенсивная ассимиляция местных этнических компонентов - скифов, тавров, сармат - этих осколков великих народов древности, находить общий язык с которыми помогало культурное наследие позднеримской державы, выражавшееся в мощном нивелирующем воздействии эллинистической цивилизации. Этому этносу была уготована особая судьба, особая историческая миссия. На протяжении многих веков отрезанный от областей, лежащих в бассейне Днепра, где происходило формирование близкородственной восточнославянской цивилизации русичей степными кочевьями тюркских народов Великой Степи - древних тюрок (с 80-х годов VI в.), затем - хазар, болгар, печенегов, кипчаков (половцев) - средневековый крымский этнос, уже при Юстиниане Великом поддавшийся обаянию византийской культуры, будет являться важнейшим, хоть и не всегда заметным связующим звеном между империей ромеев и Русью, своеобразным межцивилизационным мостом, благодаря существованию которого не прервется нить диалогамежду Вторым и будущим Третьим Римом до тех пор, пока двуглавый имперский орел Палеологов не взлетит на башни Московского кремля.
|
